Торговал на рынке, занимался ремонтом квартир в голодные 90-е, но все равно вернулся в театр, став успешным востребованным актером. В интервью корреспонденту «Народных Новостей» заслуженный артист России Сергей Плотников откровенно рассказал, как начинал свой актерский путь, где мог свернуть и почему решил остаться.
— Сергей Юрьевич, вы росли в семье с отцом, который служил актером в Ленинградском театре имени Ленсовета. Казалось бы, ваша судьба предрешена, но в своих интервью вы говорили, что папа пытался оградить вас от этого пути. Почему в семье не хотели, чтобы вы шли по стопам отца?
— Наверное, потому, что он понимал: это трудная и безденежная профессия. Тогда актеры получали немного, как и сейчас в общем-то. Он хотел какой-то лучшей жизни для меня. Понимал, что это будет связано с ударами по самолюбию. Это тяжелая профессия для психики человека.
— В одном из своих интервью, вы сказали, что попали в театр в 21 год. Что это была за пьеса и почему раньше не получалось посетить театр?
— Раньше отец всячески ограждал нас [с братом-близнецом Андреем] от театра. Он никогда не говорил: «Сходите, посмотрите». Никогда. Для нас его работа была непонятна. Бабушка шутила, мол пошел два часа похлопотал там лицом, пришел, лежит, отдыхает. Устал. Мы, слушая причитания бабушки, примерно так себе это и представляли.
Когда-то в шесть-семь лет он нас отпустил на колосники [решетчатый потолок сцены], где играл короля в детской сказке. Когда он вышел на сцену, мы закричали: «Папа, папа!» Он поднял голову наверх.
Это была первая и последняя встреча с театром. После этого он ни слова не говорил.В 21 год я уже практически учился на втором курсе медицинского института. Меня брали туда, как спортсмена. Я был мастером спорта. Они сказали: «Сдайте на троечки экзамены, мы вас сразу на второй курс, будете учиться, выступать». На троечки нужно было сдать. С 6 до 9 утра я занимался всякими медицинскими дисциплинами. Отец вечером мне говорит: «Сынок, ты уже врач (а поступить в медицинский тогда было тяжело), приходи в театр».
— Что для вас значит театр? Что важнее для вас, кино или сцена?
— Конечно, первоочередное — театр. Киноискусство можно как-то подтасовать, нарезать, закрыть актера, снять его спиной или с «красивого» бока. Там он может ошибиться и сделать 100 дублей. А театр все-таки ежеминутное существование на сцене, зритель, который смотрит на тебя каждую секунду. Здесь нет возможности ошибиться, оговориться.
— В основном все ваши роли — это положительные персонажи. Вас таким видят режиссеры?
— Вообще у меня было такое амплуа: друг главного героя. Я всегда играл в театре брата, отца, друга, собутыльника, сокамерника. Первый раз меня пригласил в кино Александр Кот, который сейчас снимал «Седьмую симфонию». До этого я где-то в 1991 году снялся в «Пешаварском вальсе» и до 2001 года нигде не снимался. И вот, вдруг меня приглашают на пробы в сериал. Спрашивают, какое у вас амплуа. Я отвечаю — друг главного героя. Они рассмеялись: «У нас как раз роль есть — друг главного героя».
Видимо, моя внешность не предполагает никакой отрицательности. Потом я понял, когда меня пробовали в отрицательном амплуа, что с моими данными играть только оборотня. То есть хорошего, замечательного человека, который потом оказывается подонком, убийцей и так далее. Я понял, что оборотень — это не мое. Все-таки люди не должны разочаровываться в Лановом, Юматове, Рыбникове. Есть какие-то люди, всегда игравшие положительные роли.
Помните «Повесть о настоящем человеке»? Там играл Павел Кадочников. Однажды он сыграл отрицательную роль и так это ударило по зрителю. Они были уверены, что он только герой, исключительно положительный. Вдруг он играет бандита, который кого-то пырнул ножом. Тогда ему было уже за 80, играл старичка, но все равно это очень сильно ударило по зрителю. Зритель не понимает, где правда, где герой, а где отрицательный персонаж. Нас, актеров, воспринимают так, что мы и в жизни такие [как сыгранные персонажи]. Люди хотят быть похожими на нас. Если мы вдруг предаем их, начинаем играть кого-то отвратительного, они этого не понимают.
— С кем из коллег вам комфортно на съемочной площадке?
— Из известных людей мне было очень комфортно с Игорем Ливановым, с Костей Юшкевичем, Валерой Афанасьевым. Это актеры, которых я очень хорошо знал по фильмам, сериалам еще до того, как сам попал в кино. Это замечательные ребята, прекрасные партнеры. Они играют положительную роль в кино, и они такие же положительные в жизни. Действительно достойные ребята.
Еще у меня была встреча с Егором Бариновым, который постоянно играет отрицательные роли. Я с ним пообщался, но он в жизни совершенно другой: скромный, отзывчивый, никогда не кичится, замечательный друг. Хотя в кино он играет только подлецов.
— Есть ли роли, которые вы еще не играли, но очень хотели бы себя в них попробовать?
— У меня есть любимое произведение Ремарка «Искра жизни». Там рассказано про концлагерь, и есть один поляк, который поддерживал эту искру жизни во всех людях, кто сидел в концлагере, пока не пришли войска и их не освободили. Он там боролся не только за свою жизнь, но и за жизни тех, кто его окружал. Маленький, худенький человечек, не Шварценеггер и не Сталлоне. Вот эту роль мне бы очень хотелось сыграть.
Я вообще люблю людей, которые вроде по своим весоростовым данным не очень героические, но проявляют духовитость. Люди понимают: главное — не сила мышц, а сила духа. Тогда человек может победить все. Это мое любимое произведение. Я бы очень хотел сыграть этого героя.
— В 90-е вы занимались ремонтом квартир. Были ли сомнения в выборе профессии или всегда понимали, что это временно?
— Был момент, когда в театре, где-то в 1993 году нам настолько плохо жилось… А еще в газетах печатались небольшие объявления: американцы приглашали на бычьи фермы разбирать нечистоты за 1500 долларов в месяц. Помню, мы с моим другом Лешей Осиповым написали Сан Санычу Колягину письмо на четырех листах. Там мы писали, что у нас есть все — зрители, семьи, любимые, роли, но нет денег кормить своих детей и есть самим. Поэтому просили отпустить нас на год в академический отпуск, чтобы мы поехали в Америку на бычью ферму. Заработаем денег и вернемся в театр. Вот такое письмо написали. Потом я просто понял, что надо чем-то заниматься, поскольку в театре получали копеечки.
Ремонты всегда были на втором месте, не от хорошей жизни. Была бы хорошая жизнь, никогда бы ремонтами не занялся. Там же «черкизовские толкучки», на которых я стоял с вещами. Пришлось.
— Чем порадуете своих поклонников в ближайшее время? Какие фильмы выйдут с вашим участием в ближайшее время?
— Сейчас я снялся в небольшой роли в фильме «Седьмая симфония» про оркестр Шостаковича, который остался в блокадном Ленинграде. Там я играю начальника НКВД Кировского района. Персонажа в общем-то положительного. Есть и другие проекты, но не хочу их озвучивать. Потому что озвучу, а потом они не состоятся.
Подписывайтесь на нас в социальных сетях ✅ ВКонтакте ✅ Одноклассники ✅ Telegram ✅ Яндекс.Дзен
Свежие комментарии